Вдруг, безмерно, беззаконно,

безотчётно и сурово

разнесётся топот конный

и разбудит… Полвторого,

за окном темно и снежно,

под ребром лохмотья боли,

и летит душа кромешно,

словно ветер в чисто поле…

Но куда ты, конь мой бледный,

ночью судной, тенью смутной

перескакиваешь бездны

безответно, безрассудно?

Или видишь гневным оком

полыхание пожара,

или слышишь счёт порокам

на пиру у Валтасара?

Или чувствуешь родную,

отлетающую в небо,

где Сидящий одесную

ей подаст вина и хлеба?

Нет, ни то, и ни другое, –

это слово на ладони,

это солнце за рекою,

где в росе играют кони,

это – стелется травою,

недосказанное пряча,

это рвётся ретивое,

то ли плясом, то ли плачем...